О том, что он будет стоматологом, Арам Давидян знал уже в три года. Будучи студентом, отчетливо понял, что стоматология как никакая другая наука открыта для инноваций, нуждается в них, и он своими руками сможет изменить ее к лучшему. Сегодня профессор Арам Давидян – огромный авторитет в мировом медицинском сообществе, основатель пластической пародонтологии, автор ряда новаторских методик. Но главное — он врач от Бога, который уверен, что медицина – это и есть человеколюбие.
Интервью: Елена Бальбурова
Фото: Алиса Гокоева
Интервью Арам Ленсерович назначил на 10 утра. Для профессора стоматологии и главного врача AVRORACLINIC это даже не начало, а можно сказать, разгар рабочего дня. Позади совещание с коллегами, впереди – пациенты, любимая практика. Свежий, собранный, с невероятно обаятельной улыбкой, он производит впечатление человека, который точно знает, что вот-вот случится что-то очень хорошее. Эта уверенная, доброжелательная энергия буквально завораживает и сразу настраивает на добрую, спокойную волну. Неудивительно, что пациенты приезжают к профессору Давидяну не только из других городов, но и летят из-за океана.
— Утро — ваше любимое время суток?
— Да, утро – прекрасное время! Когда открываешь глаза и видишь перед собой весь этот мир, сразу начинаешь строить планы, а это самое ценное – понимать, что ты сможешь сегодня сделать полезного. И приятного.
— Как вы настраиваетесь на предстоящий рабочий день?
— Мне, чтобы настроиться, не нужно ничего особенного. Надеть рубашку и костюм – этого достаточно. У меня не было в жизни ни одного дня, когда я не хотел бы идти на работу. Наверное, мне повезло или звезды так сложились, но я иду на работу, как на праздник, и это не для красного словца. Это действительно ощущение от жизни.
— Вы счастливый человек!
— Да, я понимаю, что это большое счастье и большая редкость. Но я уверен, что у каждого человека есть такое дело, которое для него – праздник. Вот только в силу разных обстоятельств далеко не всем удается его угадать, поэтому так много несчастливых людей.
— Арам Ленсерович, вы пользуетесь огромным авторитетом в медицинских кругах и особенно в вашей отрасли – пародонтологии и ортодонтии. Такое признание, тем более в медицине, заслужить непросто. Как вы считаете, что в вас особенно ценят коллеги?
— Об этом, наверное, лучше спросить у них. Может быть, открытость, умение и желание делиться знаниями. А может быть и то, что я в свое время разработал некоторые методики лечения.
— Сказать некоторые – это ничего не сказать! Ведь вы фактически заложили основы современной стоматологии и пластической пародонтологии!
— Вообще, если честно, когда я слышу о себе, что вот этот человек заложил основы современной стоматологии, для меня это шок (улыбается). Я никогда не задумывался о том, что я что-то основывал. Я просто выбрал свой путь – и шел по нему.
— Хорошо, тогда факты: вы действительно первым в мире сделали операцию по соединительнотканной трансплантации, проще говоря, по пересадке собственной ткани пациента с неба на десну?
— Действительно, первым.
— То есть, вы никогда не видели такую операцию, не ассистировали на ней, только читали о ней в медицинской литературе?
— Даже не читал. Мне встречались только отдельные упоминания в зарубежной прессе, что такое возможно. Но методика нигде не была описана, чтобы можно было взять ее и повторить. Я действовал по интуиции.
— Эта операция приснилась вам, как Менделееву его таблица?
— Это сложно объяснить. Я просто точно понимал, как это сделать. Наверное, в этом была доля авантюризма, но если бы тогда кто-то назвал это авантюрой, я бы очень удивился, настолько я был убежден в правильности своего решения.
— Вы ведь тогда были совсем молодым, начинающим доктором. Вам не было страшно? Ведь перед вами был пациент и ответственность за него…
— Я был не совсем начинающим, но мне тогда еще не было тридцати. А у пациента была безвыходная ситуация и острая потребность в трансплантации. И я абсолютно точно понимал, что после операции человек заживет совершенно другой жизнью, и это главное, чем я руководствовался. А страшно не было, нет.
— Арам Ленсерович, вы просто Моцарт от стоматологии! Скажите, насколько сложна эта операция?
— Откровенно говоря, мне кажется, что это элементарно просто. Но зачастую я слышу, что пациенту неудачно провели трансплантацию. Я не знаю, с чем это связано, но у меня не было ни одного осложнения за 20 лет. Вот ни одного! Ведь если вы все подготовите и выполните правильно, результат будет один – полное заживление. Так было у моего самого первого пациента, и так происходит по сей день.
— За обучением новой методике к вам поехали врачи не только со всей России, но и из СНГ и дальнего зарубежья. Как вы думаете, скольких докторов вы обучили?
— Сложно сказать. Если брать прямое обучение, то, наверное, не так много, человек 300. Но если говорить о том, как эта методика распространилась, то практически все те доктора, кто выполняет сейчас эту операцию, по большому счету, мои последователи.
— У вас на базе клиники работает Учебный центр. А как появилась идея обучать врачей? Ведь вы делились своим изобретением, своим ноу-хау?
— Когда мы получили хорошие, стабильные результаты, мы осознали, что этому необходимо учить. В таком обучении нуждались не отдельные доктора, а все медицинское сообщество. Не случайно ведь ко мне на обучение стали приезжать врачи не только со всех уголков России, но даже с других континентов. Да, мы обучали их своему ноу-хау, но ведь очевидно, что мне одному всех пациентов не вылечить. Технология эта была крайне необходима, чтобы помочь сотням тысяч пациентов вернуть достойное, высокое качество жизни.
— Насколько я знаю, это далеко не единственное, что вы сделали первым. В каких еще областях вы выступили первопроходцем?
— Стоматология — это такая наука, в которой инновации очень высоко востребованы. Мы в Avroraclinic были первыми, кто пересаживал коллагеновые матриксы, первыми, кто занялся одномоментной имплантацией и немедленной нагрузкой. Я был первым в нашей стране, кто исправлял прикус и искривленные зубы без брекетов, с помощью капп, кто изготовил цельнокерамические и циркониевые коронки по компьютерной технологии. Стоматология – это наука прогресса, впереди эра цифровой стоматологии. Возможности и перспективы просто безграничны!
Во всех отраслях медицины возможны инновации, но в стоматологии они оказались наиболее востребованы, потому что во времена, когда я начинал, стоматология была просто в упадочном состоянии.
— Арам Ленсерович, как вы пришли в стоматологию? Это случайность или мечта?
— Когда меня еще маленького совсем спрашивали, кем я буду, я всегда уверенно говорил – стоматологом. Наша мама была стоматологом, зам.главврача в республиканском стоматологическом центре, но никаких разговоров дома о ее работе не было. Я просто всегда знал, кем буду. И даже сейчас если спросить меня, чем бы я хотел заниматься в жизни, я не смогу назвать ничего другого. Ни банковское дело, ни строительство…
— И даже не другая область медицины?
— Вообще, меня соблазняли большой хирургией на старших курсах, но тогда я тоже отказался. Понимаете, во всех отраслях медицины возможны инновации, но в стоматологии они оказались наиболее востребованы, потому что во времена, когда я начинал, стоматология была просто в упадочном состоянии. И я, наверное, чувствовал это подсознательно. Понимал, что здесь очень-очень многое можно будет сделать и изменить.
— Вы вообще смелый человек?
— Да, наверное, смелый. Доктору просто необходима некая храбрость и решительность. В том числе и для того, чтобы отказаться от одного метода в пользу другого, лучшего. Вот пример: как раз сегодня мы с коллегами обсуждали один очень сложный случай, который нам предстоит – ряд проблем у пациента, переломанные зубы. Изначально у меня была идея не удалять их, а сегодня я резко поменял свою позицию и предложил совершенно другой путь.
— Почему вы изменили собственное решение?
— Я много думал об этом случае с точки зрения пациента, через что ему предстоит пройти во время лечения. Сейчас существует масса методик, которые абсолютно не ориентированы на комфорт пациента. Иногда я вижу результаты лечения в интернете на профессиональных сайтах: хорошо, сделали, но с какими потерями для пациента! Время, болезненность, неэстетичность, дискомфорт, снижение качества жизни на время лечения. В нашей клинике мы комфорт пациента ставим во главу угла – как до начала лечения, пока мы проводим диагностику, так и во время лечения, чтобы процесс не был заметен для окружающих, и человек мог продолжать жить нормальной жизнью. Именно по этой причине мы в Avroraclinic используем собственные протоколы лечения, настроенные не только на результат, но и на комфорт пациента.
— Очень гуманные и человеколюбивые у вас принципы!
— Ну а как же! Ведь что такое медицина? Медицина — это и есть человеколюбие. Любовь и помощь!
Иногда я вижу результаты лечения на профессиональных сайтах: да, работа сделана, но с какими потерями для пациента! В нашей клинике мы ставим комфорт пациента во главу угла. Потому что медицина – это, прежде всего, человеколюбие.
— Если выходить за рамки профессии, приходилось ли вам совершать что-то такое, что можно назвать геройским поступком? Прыгнуть с парашютом, покорить Эверест?
— Я расскажу вам историю. Недавно, не помню точно, откуда летел, я заметил, что стюардессы собрались кучкой и одна что-то очень эмоционально рассказывает. И вдруг она отделяется от остальных и идет ко мне. Ну, думаю, сейчас будет благодарить меня за то, что летаю этой авиакомпанией. А она говорит: «Вы меня не помните? Мы с вами оказывали первую помощь человеку на борту». А я действительно забыл об этом! А ведь был такой эпизод, когда человеку стало плохо, он потерял сознание и, когда спросили, есть ли на борту врач, я сразу отозвался. Быстро провел диагностику, уложил, сделал все необходимое, стабилизировал его состояние. Человек благополучно долетел до места, нам не пришлось совершать экстренную посадку. Я забыл об этом настолько, что если бы меня спросили, оказывал ли я помощь на борту, я бы ответил, что нет, не приходилось (смеется). А вот бортпроводница меня запомнила. И знаете, это очень важно – если ты совершаешь какое-то геройство, пусть оно будет геройством для других, но не для тебя самого. Ты просто делаешь то, что должен.
А что касается покорения Эвереста, в этом плане я не такой экстремал. Все травматичные виды спорта я для себя исключил. Чтобы помогать пациентам, врач сам должен быть цел и невредим. У нас врачи подписывают контракт, в котором одним из пунктов значится, что на период работы в Avroraclinic они исключат для себя занятия экстремальными видами спорта.
— Решиться создать собственную клинику – это, наверное, тоже потребовало смелости? Что было самым сложным?
— Сложным было то, что в начале нулевых лечить так, как я понимал, что надо лечить, было невозможно. Не было никакой инфраструктуры для этого. Поэтому мы решили создать систему междисциплинарного взаимодействия, когда разные специалисты на разных этапах слаженно занимаются лечением одного пациента. Это инновационно, и клиник, которые работают таким образом, в мире вообще немного. Но я продолжаю утверждать, что это единственный правильный подход.
— Вам часто говорят, что у вас золотые руки? Может быть, другими словами, но с таким смыслом?
— Говорят именно этими словами и довольно часто (улыбается). Буквально на прошлой неделе ко мне пришла пациентка, которой я сделал протезирование 30 лет назад! Сказал тогда, что точно прослужит 10 лет, и вот она меня разыскала, пришла в клинику, и это было чертовски приятно, потому что я оказался абсолютно удовлетворен тем результатом, который увидел, спустя 30 лет!
— Самый яркий случай, когда коллеги-врачи, увидев результат вашей работы, воскликнули: «Это невозможно!»
— Я довольно часто публикую в закрытой профессиональной группе на Facebook клинические случаи и результаты своей работы и получаю именно такую реакцию коллег. А недавно моя пациентка, которая живет в Швейцарии, но предпочитает лечиться у меня, рассказала мне, как пошла для очередной профилактической чистки в местную клинику. Доктор, который ее осматривал, осторожно спросил, где ей делали зубы? И когда она ответила, у доктора, по ее словам, произошел шок и волосы встали дыбом. Он стал созывать других докторов, чтобы они посмотрели, «какие зубы делают в России!» И это очень приятно — признание коллег дорогого стоит, потому что коллеги не всегда добры.
— В одном интервью читала о том, что светило мировой стоматологи в Италии сделал вашей пациентке, которой вы преобразили улыбку, комплимент по поводу того, какими прекрасными зубами наделила ее природа. Естественная красота результата вашей работы – это ваш конек?
— Думаю, да. Сейчас очень распространена мода на кипенно белые зубы, и когда человек улыбается, сразу видно, что зубы сделаны. Мы сторонники того, чтобы делать зубы светлыми, но никто не мог догадаться, что они не свои.
— Это непросто сделать?
— Я считаю, что сделать это просто. Это непросто «продать» пациенту. Ведь если человек хочет белые зубы, ему проще сделать их белыми, и он будет ходить потом всю жизнь с нелепой улыбкой, не осознавая, что она нелепа. А вот создать по-настоящему красивую улыбку — это уже искусство. Очень часто я слышу разговоры коллег о том, что они вынуждены снять конструкцию, потому что пациент недоволен цветом зубов. У меня, честно, таких случаев вообще ни разу не было. Мы очень чувствительны к требованиям пациента, но во многом я все же ориентируюсь на свое видение: вот этому человеку нужно ходить с зубами вот такого цвета. И пациент всегда остается доволен.
— Вы хотели бы, чтобы медицинскую династию продолжили ваши дети? Они уже проявляют интерес к тому, чем вы занимаетесь?
— От моего желания здесь ничего не зависит. Я уверен, что человек рождается с определенным набором качеств, которые определяют, в частности, будет он врачом или нет. И в своих детях я пока этого не вижу (смеется).
— Возможно, у них проявляются другие способности и таланты?
— Сын очень любит музицировать, ему скоро шесть, он уже играет на пианино. Дочка еще совсем маленькая и старается делать все то же, что и братик. Вообще, глядя на детей, как они играют, как общаются, я осознаю, что это уже совершенно другое поколение, мегалюди будущего. Это трудно объяснить словами, но это очевидно.
— Слышала, что вы собираетесь в горы. Это ваше место силы? Что для вас вообще источник силы, что помогает зарядить батарейки?
— Все большие образования – горы, моря, пустыни, большие города. Все это невероятный источник силы, который я ощущаю всей душой. Энергия чего-то большого и масштабного меня заряжает по-настоящему.
— Вы умеете ездить верхом?
— Не умею, но надеюсь научиться. Вот, кстати, «надеюсь научиться» — это, наверное, квинтэссенция того, о чем мы с вами говорили. Это то, что вообще ведет меня в жизни.
— У вас в сентябре день рождения – чего бы вы сами себе пожелали?
— Очень хотелось бы второй молодости (улыбается). А вообще мне никогда не приходилось вот так просто сидеть и чего-то желать. Потому что все, что мне нужно в жизни, дается мне Вселенной.
